Движение к свету: XII Большой фестиваль РНО

Долгожданному XII Большому фестивалю Российского национального оркестра удалось точно вписаться в промежуток с 7 сентября по 1 октября — между открытием концертного сезона и новыми карантинными тревогами. После долгой звенящей ковидной тишины каждый состоявшийся концерт кажется праздником, а марафон концертов легендарного оркестра под руководством Михаила Плетнева – настоящим чудом. Оркестр, несмотря на вынужденный перерыв, находится в прекрасной музыкальной форме, демонстрируя свое фирменное чистое выверенное и вдумчивое звучание. Сам маэстро выступил в качестве солиста в двух концертах, и в двух – в качестве дирижера.

Приметы времени

Заявленную программу XII фестиваля РНО удалось сохранить почти полностью. Хотя в суровых реалиях 2020 года, афиша была менее насыщенной, чем обычно, а из-за закрытых границ пришлось обойтись без зарубежных звезд. Был отменен концерт Симона Трпчески с любопытной программой «Makedonissimo», включавшей в себя транскрипции македонской традиционной музыки Панде Шахова. Не смог принять участие в фестивале давний соратник РНО – швейцарский дирижер Миша Дамев. Его заменили Василий Петренко и Михаил Татарников.

Новые песни о главных

Традиционно разножанровая программа фестиваля интригует каждым мероприятием: здесь жизнеутверждающая Вторая симфония Брамса в одном концерте с «Пляской смерти» Сен-Санса, «Летучая мышь» Штрауса, «Кармен-сюита» Бизе-Щедрина, мессы Моцарта и Шуберта. И конечно, в год 250-летия Бетховена и 180-летия Чайковского нельзя обойтись без их сочинений. Хотя произведениям обоих композиторов РНО отдает должное, не дожидаясь формальных поводов.

С Бетховена начиналась история оркестра: в первый же сезон существования, в 1991-1992, РНО заявил о себе, исполнив цикл из всех симфоний Бетховена. В 2005 начался большой проект «Бетховенские академии», где Михаил Плетнев исполнил все фортепианные сонаты и вместе с РНО представил все симфонии Бетховена. В 2007 оркестр осуществил запись всех симфоний и фортепианных концертов Бетховена на лейбле Deutsche Grammophon.

«Я чувствую музыку Чайковского, как будто бы сам ее написал… В музыке Чайковского выражено было величие России, величие русской души», – эту фразу Михаила Васильевича не устают цитировать СМИ. Чайковский для него всегда был неисчерпаемым источником идей: от неординарной философской версии «Детского альбома», исполненной Плетневым-пианистом на Декабрьских вечерах в 1986-м, до глубокого и вдумчивого исследования симфонического наследия Чайковского Плетневым-дирижером на протяжении многих лет (почти все оркестровые сочинения Чайковского записаны и изданы РНО совместно с той же знаменитой немецкой фирмой).

Не случайно именно Чайковский стал кульминационной точкой нынешнего фестиваля, о чем речь пойдет ниже.

Осенние разговоры

Фестиваль открылся 7 сентября музыкой Бетховена – увертюрой «Кориолан» и Третьим концертом для фортепиано. Бетховен в трактовках Плетнева – аполлонический, гармоничный, «моцартовский». В согласии с этой концепцией и дирижировал Василий Петренко. Увертюра «Кориолан» – внутриличностный конфликт древнеримского полководца – прозвучала непривычно рационально, уравновешенно, со сглаженными контрастами.

Третий концерт Бетховена в исполнении Михаила Плетнева стал беседой фортепиано с оркестром, где тишина договаривает то, что словам неподвластно. Петренко чутко и бережно направлял оркестрантов, добиваясь эффекта камерного музицирования, тонко вычерчивая линии скрипок и духовых. Фортепиано присоединилось к оркестру ненавязчиво, словно прогуливаясь чуть поодаль по осенней аллее, погруженное в свои размышления. Оркестр разливался мягкой волной – к слушателю, фортепиано звучало словно вполголоса, заставляя внимательно прислушиваться и глубоко задумываться. О чем-то важном рассказывала пасмурная густая педаль, о чем-то сокровенном – напевное piano-pianissimo, закутывающее звуки в светлую тишину.

Продолжением разговора по душам с фортепиано стала исполненная на «бис» вторая часть «Патетической» сонаты Бетховена. Плетнев играл с невероятной, запредельной простотой – то была музыкальная точка сингулярности, остановленная секунда, в которую уместилась вечность.

Четвертую симфонию Брамса во втором отделении Петренко представил профессионально, энергично, с широким оркестровым дыханием, но не вполне цельно драматургически. Лишь в финальном бисе с плеч молодого дирижера словно свалился груз ответственности – «Утро» Грига прозвучало упоительно легко и прозрачно, с одухотворенно поющей флейтой в руках солиста Максима Рубцова.

Святое с грешным

Выступление Михаила Татарникова в концерте 11 сентября было не слишком убедительным, видимо, сказалась спешность замены. «Пляска смерти» Сен-Санса получилась условной – без энергии, интриги и собственно macabre (а каким откровением стала та же, казалось бы, насмерть заигранная вещь на прошлом фестивале!). Живой и праздничной, но непродуманно-угловатой вышла Вторая симфония Брамса.

Зато во Втором фортепианном концерте Сен-Санса, когда к роялю вышел Плетнев, хватило всего и с избытком. Слушатели получили полный спектр градаций «от Баха до Оффенбаха» (так некогда описал эту контрастную музыку польский пианист Зыгмунт Стоевский).

В возвышенном, «баховском», Andante с непринужденной виртуозностью сплетались переливчатые фортепианные узоры. Легко, но не легковесно: в руках Плетнева каждая нота непрерывно развивает музыкальную мысль, в каждой фразе рождается, живет и безмолвно замирает микровселенная. Allegro запомнилось почти джазовой свободой и прихотливостью акцентов, а сам инструмент звучал с такой фактурностью тембров, словно в нем скрыт еще один оркестр. В сумрачном Presto слышались отголоски того самого инфернального озорства, которого не хватило в начале, изящная макабрическая тарантелла.

В тишине, наступившей перед бисом Плетнева, слева из амфитеатра прозвучал крик: «Мы вас любим!». Действительно, эмоции после такой игры сдержать трудно.

Фантастическая сюита

На каждом фестивале РНО бывает концерт, который становится значимым событием – его горячо обсуждают и помнят долгие годы. IX фестиваль (2017) запомнился концертом-открытием в духе fin de siècle, когда звучали малоизвестная «Арлезианка» Бизе, произведения Равеля, Форе, Сати и «Прометей» Скрябина. X фестиваль (2018) – концертной версией «Кандида» Леонарда Бернстайна, исполненной к 100-летию со дня рождения композитора. XI фестиваль (2019) – финальным концертом русской музыки, в котором блестяще выступили пианист Люка Дебарг и трубач Владислав Лаврик.

После XII фестиваля, скорее всего, будут вспоминать концерт 21 сентября и неожиданный диптих из 3-й сюиты Чайковского и «Кармен-сюиты» Бизе-Щедрина.

Лето 1884 года Чайковский планировал провести за сочинением новой симфонии. Но в процессе жанр изменился («Гулял по саду и изобрел семя будущей не симфонии, а сюиты», «Хотел было симфонию сделать, но не выгорело» – читаем в дневнике и письмах композитора). Форма сюиты позволяла отказаться от рамок и традиций, и Чайковский дал полную свободу своему воображению. Премьера Третьей сюиты прошла в 1885-м в Петербурге под управлением Ганса фон Бюлова с бешеным успехом. Публика устраивала овации после каждой части, в прессе называли сюиту «событием в музыкальном мире», «музыкой будущего», отмечали «богатство воображения» и мастерство композитора. Музыкальному критику Г.А. Ларошу в ней чудились разливы рек, фантастические города и «марширующие эльфы».

Пожалуй, схожее впечатление получили слушатели на фестивале РНО. В версии Плетнева партитура 1884 года зазвучала так живо и дерзко, словно была написана если не вчера, то точно в неспокойном ХХ веке.

С первых же звуков Элегии оркестр покорил сбалансированным «умным» звучанием. Мелодические линии жили, непрерывно развиваясь и споря: в проникновенную лирическую напевность тонко вплетались ноты тревоги и будущей борьбы. Меланхолический вальс прозвучал неожиданно светло, с мужеством и скрытой силой (Чайковский у Плетнева не сентиментален, в нем таится не меньше решительности, чем в Бетховене!). Скерцо же по мановению дирижерской палочки превратилось в лабиринт, полный загадок и фантасмагорий. Последняя часть, цикл вариаций, словно сжатая пружина, постепенно раскручивалась от начала к концу. Скрипичная каденция в 9-й и 10-й вариации прозвучала в исполнении первой скрипки РНО Татьяны Поршневой как драматический спектакль: яростные штрихи, вызов, истома, печаль – словно Кармен из второго отделения на несколько минут заняла сцену.

«Кармен-сюита» Бизе-Щедрина, которой продолжился концерт, вещь сама по себе драматичная и жесткая. Транскрипция для мышц и костей – в составе оркестра только струнные и ударные. Музыка не столько о любви, сколько о смерти в жерновах беспощадного механизма рока. Плетнев нагнетал напряжение почти по-кинематографически – умело, дозированно, не давая слушателю расслабиться даже в лирических эпизодах.

Наблюдать за мануальным языком Плетнева безумно увлекательно. Его жест экономный, но максимально внятный и образный: разыграть спор с первой скрипкой, перехватить в воздухе ноту и забросить ее к духовым… Музыканты РНО, похоже, натренированы отбивать любые подачи. Дирижер и оркестр существуют как единое, дышащее, ищущее и импровизирующее целое.

Русский Моцарт

Одна из традиций Большого фестиваля РНО – исполнение масштабных вокально-инструментальных произведений. В разные годы на фестивале звучали Девятая симфония Бетховена, оратория Гайдна «Сотворение мира», Третья симфония «Кадиш» Бернстайна, Первая симфония Скрябина, Реквием Верди.

В этом году на закрытии фестиваля прозвучала Большая месса Моцарта – грандиозное сочинение, соединяющее баховскую литургию и итальянскую оперу. Дирижировал концертом маэстро Плетнев.

Моцарт в фортепианных и дирижерских трактовках Плетнева живет одновременно в двух ипостасях: наивный юноша, опьяненный радостью жизни, и мудрый гений, которому ведомы горние выси и мрачные бездны. На концерте 1 октября красота жизни земной засияла в виртуозных колоратурах Юлии Лежневой, в звучном сопрано Венеры Гимадиевой, окруженном гало духовых. Зов мира небесного исполнила капелла им. Юрлова – словно сияющая стена звука перетекала между стоящими на балконах полухориями. К Моцарту добавилась и новая краска: русская ширь, даль и удаль. На протяжении последних частей не покидало ощущение неслышимого, но явного колокольного звона. Таким диковинным моцартовским благовестом закончился XII Большой фестиваль РНО.

…В этом году Российский национальный оркестр празднует 30-летний юбилей, который планирует отметить 16 декабря исполнением Девятой симфонии Бетховена. Что ждет Оду «К радости» с ее огромным хором? В 2010 на закрытии II фестиваля РНО в финале Девятой звучал хор из 500 человек, в 2007 на юбилее Михаила Плетнева – около тысячи хористов...

Что будет, что сбудется – покажет время. Главное – двигаться к свету.

Автор фото — Ирина Шымчак

реклама

рекомендуем

смотрите также

Реклама