Night on Bald Mountain
Состав оркестра: 2 флейты, флейта-пикколо, 2 гобоя, 2 кларнета, 2 фагота, 4 валторны, 2 корнета, 2 трубы, 3 тромбона, туба, литавры, треугольник, бубен, малый барабан, тарелки, большой барабан, тамтам, струнные.
История создания
В 1860 году внимание молодого Мусоргского привлекла драма его товарища по Школе гвардейских подпрапорщиков Г. Ф. Менгдена (1836—1902) «Ведьма» (не сохранилась). Он собирался написать вокально-сценическую композицию, в которой участвовали бы солисты, хор и оркестр, и даже начал набрасывать Хор ведьм. В письме Балакиреву от 26 сентября 1860 года он сообщает: «Еще я получил работу весьма интересную, которую надо приготовить к будущему лету. Работа эта есть полное действие на Лысой горе... шабаш ведьм, отдельные эпизоды колдунов, марш торжественный всей этой дряни, финал — слава шабашу, который у Менгдена олицетворен в повелителе всего праздника на Лысой горе. Либретто очень хорошее. Кое-какие материалы уже есть, может выйти вещь очень хорошая». Однако замысел был надолго отложен. Лишь через 7 лет композитор вернулся к нему, но уже в другом — чисто оркестровом варианте. В течение двенадцати дней 1867 года была написана набело партитура. На ее последней странице значилось: «Задумана в 1866 году. Начал писать на оркестр 12-го июня 1867 года, окончил работу в канун Иванова дня 23 июня 1867 года в Лужском уезде на мызе Минкино. Модест Мусоргский».
В письме к Римскому-Корсакову композитор сообщал: «23 июня, в канун Иванова дня, написана с Божьей помощью «Иванова ночь на Лысой горе» — музыкальная картинасо следующим содержанием: 1. Сбор ведьм, их толки и сплетни. 2. Поезд Сатаны. 3. Поганая слава Сатане и 4. Шабаш. — Партитура писана прямо набело без черновых, — начало сделано в 10-х числах июня, а 23-го радость и ликование. — Сочинение посвящено Милию (Балакиреву. —Л. М) по собственному его требованию и, нечего говорить, с моей личной радостью. <...> На мой взгляд "Иванова ночь" из новых и на музыканта мыслящего должна производить удовлетворительное впечатление».
Сведения, заключенные в приведенном письме, дополняются другими, которые в то же время композитор сообщает профессору истории и литературы В.В. Никольскому: «С Вами я побеседую о моих ведьмах... Насколько меня память не надувает, ведьмы собирались на эту гору (Лысую...), сплетничали, шашничали и поджидали набольшего — Satan. По его приезде, они, т.е. ведьмы, образовывали круг около трона, на котором восседал, в виде козлища, набольший, и воспевали ему славу. — Когда сатана достаточно в ярость приходил от ведовской славы, то открывал своим приказом шабаш... Так я и сделал... Форма и характер моего сочинения российски и самобытны. — Тон его горячий и беспорядочный. — В сущности шабаш начинается с появления бесенят, п. ч. поганая слава входила по сказаниям в состав шабаша, но я назвал (в содержании) эпизоды отдельно для большей легкости запечатления музыкальной формы — так как она нова... <...> В Шабаше я сделал оркестр разбросанным различными партиями, что будет легко воспринять слушателю, так как колорита духовых и струнных составляют довольно ощутительные контрасты. — Думаю, что характер Шабаша именно таков, т.е. разбросанный в постоянной перекличке, до окончательного переплетения всей ведовской сволочи; так, по крайней мере, Шабаш носился в моем воображении...»
Таким образом, композитор тщательно продумал форму и оркестровку своего произведения, следуя подробной программе. Он понимал, что допущенные им композиционные новшества не всеми будут приняты и замечал не без горечи: «За это меня бы выгнали из консерватории...» Однако он был глубоко удовлетворен созданным и надеялся на понимание друзей. Тем тяжелее было разочарование, когда даже друзья-музыканты не оценили новое произведение своего собрата по достоинству. Приговор главы кружка, Балакирева, был столь же решителен, сколь несправедлив: он счел музыку неудачной и наотрез отказался исполнить ее в концертах Бесплатной школы, которыми руководил. Для того чтобы исправить дело, он предложил внести серьезные изменения в партитуру. «Я не изменю ничего в общем плане и обработке, тесно связанных с содержанием картины и выполненных искренно, без притворства и подражания» — твердо отвечал ему Мусоргский.
В результате «Иванова ночь на Лысой горе» так и не была исполнена. Ее музыку композитор частично использовал для оперы-балета «Млада» — коллективного сочинения Римского-Корсакова, Бородина, Кюи и его самого, которое, впрочем, не было ими завершено. Позднее, работая над оперой «Сорочинская ярмарка», Мусоргский хотел ввести «Иванову ночь», также переработанную, в качестве фантастического Интермеццо между вторым и третьим действиями оперы. Незадолго до смерти он написал это Интермеццо в четырехручном варианте для фортепиано, введя в него тройной хор, солистов и балет.После смерти Мусоргского Римский-Корсаков сделал свою редакцию «Ночи на Лысой горе» — по-существу собственную фантазию на темы Мусоргского, настолько его вариант оказался далеким от авторского. Сам он писал об этом в «Летописи»: «Я решился создать из материала Мусоргского инструментальную пьесу, сохранив в ней все, что было лучшего и связного у автора и добавляя своего по возможности менее. Надо было создать форму, в которую уложились бы наилучшим образом мысли Мусоргского. Задача была трудная, разрешить которую мне не удавалось в течение двух лет... Не давались мне ни форма, ни модуляции, ни оркестровка, и пьеса лежала без движения до следующего (1884. — Л. М.) года». Лишь к сезону 1886—1887 годов работа была закончена. В редакции Римского-Корсакова «Ночь на Лысой горе» впервые прозвучала в первом концерте из цикла Русских симфонических концертов в Петербурге 15 октября 1886 года под его управлением. «Вещь эта... удалась как нельзя более и возбудила дружный bis», — констатировал музыкант в «Летописи». Опубликованной партитуре предпослан следующий текст:
«Фантазия или музыкальная картина "Ночь на Лысой горе" первоначально была написана М.П. Мусоргским для фортепиано с оркестром (партитура утрачена) в начале 60-х годов и вскоре переделана им же для одного оркестра. Впоследствии, с значительными изменениями и прибавкою хора, она предназначалась им для оперы "Млада". В последние годы жизни своей Мусоргский ввел в нее еще новые элементы, предназначая в виде сценической интермедии для оперы "Сорочин- ская ярмарка". Всякий раз это сочинение оставалось неотделанным. Принявшись за приведение его в порядок с целью сделать удобоисполнимую концертную пьесу, я взял из материалов, оставшихся после покойного композитора все, что считал лучшим и наиболее подходящим для придания связности и цельности сочинению.
Петербург, 1886 г.
Н. Римский-Корсаков "Ночь на Лысой горе" (Киев)
Содержание
Подземный гул нечеловеческих голосов. — Появление духов тьмы и, вслед за ними, Чернобога. — Величание Чернобогаи Черная служба. — Шабаш. — В самом разгаре шабаша раздаются отдаленные удары колокола деревенской церкви, они рассеивают духов тьмы. — Утро.
Собственноручная рукопись М.П. Мусоргского».
Поскольку в 1867 году композитор предлагал иную программу, остается предположить, что Римский-Корсаков, сделав сводную редакцию разных произведений, привел программу, относящуюся к «Младе», где Чернобог есть в числе действующих лиц.
В подлинном авторском виде «Ночь на Лысой горе» была впервые опубликована только в 1968 году. Первое исполнение авторской редакции состоялось в Англии в 1972 году под управлением Л.Д. Ллойд-Джонса.
Музыка
Авторский вариант. Мощно, на фортиссимо, начинается бурное движение струнных, рисующее полет ведьм. Пронзительно звучат трели флейт вместе с пикколо, у фаготов и литавр раздаются грузные «шаги», весь диапазон оркестра от флейты-пикколо до контрабасов охватывают краткие восходящие и нисходящие пассажи, триоли которых подчеркивают судорожность, агрессивность. Все прорезают отдельные сигна- лы-вскрики валторн, корнетов. Кажется, звучание на пределе, но оно все более усиливается в долбящих октавах медных, тремоло скрипок, трелях контрабасов. После отдельных разорванных аккордов-перекличек вновь начинается то же неистовое движение, приводящее, после взвизгов флейты- пикколо и резких всплесков струнных, к появлению первой оформленной темы — двутактового мотива сначала у гобоя, затем флейт и струнных («Вступление в 2 серии, сбор ведьм», — пишет Мусоргский). После генеральной паузы вступает большой барабан с ровными триолями, на фоне которых звучит двутактовый мотив в измененном виде, в разных тембрах и регистрах («тема d-moll с малым развитием — сплетни»). В мощном tutti, с переменным размером, сопровождающаяся ударами тарелок, визгом флейты-пикколо ширится, развивается все та же единственная тема. Этот эпизод заканчивается стремительным хроматическим нисходящим движением, переходящим в восходящее и обрывающимся трелью струнных. Следующий большой раздел — поезд Сатаны, в маршеобразном движении с пунктирным ритмом, с перекличками оркестровых групп, резкой сменой динамики («Тема поезда без развития с ответом в es-moll. Забулдыжный характер в es-moll презабавен»), после чего начинается ведьмовское славление — отрывистые аккорды деревянных инструментов в переменном размере, заканчивающиеся трелью. Снова, почти как в начале, звучат краткие восходящие и нисходящие пассажи, после генеральной паузы вступает тема сплетен, перемежаются различные мотивы. Все неистовее становится вихрь, в котором то и дело проносится тема сплетен, музыкальный материал варьируется, и, наконец, после бурно скатывающейся нисходящей хроматической гаммы у струнных наступает кульминация — шабаш. В перекличках оркестровых групп то возникает, то исчезает все та же ведьмовская тема; она изменяется, искажается, переходит в неистовый пляс. В конце шабаша появляются элементы вступительного раздела (сбора ведьм), возникает движение по целотонной гамме, аккорды-вскрики достигают немыслимой силы. В последнем вихревом взлете струнных исчезает нечисть.
Версия Римского-Корсакова очень сильно отличается от оригинальной. Прежде всего, в ней иной состав оркестра: отсутствуют корнеты, треугольник, бубен, малый барабан, но требуется колокол (по ремарке Римского-Корсакова при его отсутствии его партия опускается). Фантазия начинается тем же триольным движением, но у одних только скрипок пианиссимо, как бы издали. Так же тихо, в пиццикато низких струнных начинается движение басов, изменен ритмический рисунок пассажей. Более прозрачна оркестровка, быстрее достигается кульминация. Тема ведьмовских сплетен звучит контрапунктически в разных голосах оркестра, также быстро достигая кульминации в разделе Allegro feroce, после чего происходит внезапный срыв на пианиссимо и новое крещендо. Более четкие черты приобретает еще одна тема — в ровном движении восьмыми с вдалбливающим мотивом. Она также быстро доходит до кульминации. Разворачивающийся бесовский пляс достигает громадной силы. Торжествующе втаптываются тяжелые аккорды. Возвращается музыка начала фантазии, уже в оркестровом полнозвучии. Гигантского размаха достигает беснование нечисти, но бурное нисходящее хроматическое движение приводит к тихим ударам колокола (его поддерживают, а при отсутствии — заменяют выдержанные тоны деревянных духовых). После шести длительно тянущихся ударов начинается медленное движение у скрипок с сурдинами на фоне долгих звуков низких деревянных инструментов, валторн и виолончелей. Вступает арфа с замирающими арпеджио. После повторения этого краткого эпизода у кларнета соло возникает нежная светлая мелодия. Ее повторяет флейта. Растворяются в тиши затихающие арпеджио арф, легкие аккорды струнных diuisi поддержаны деревянными духовыми и валторнами, но все обрывается последним пиццикато альтов, виолончелей и контрабасов.
Л. Михеева