Прокофьев. Соната для скрипки и фортепиано No. 2

Violin Sonata No. 2 (D-dur), Op. 94bis

Композитор
Год создания
1943
Дата премьеры
17.06.1944
Жанр
Страна
СССР
С. С. Прокофьев. Портрет работы П. П. Кончаловского. 1934

Судьба музыкального произведения может делать не менее неожиданные повороты, чем человеческая судьба. Яркий тому пример – Соната № 2 для скрипки и фортепиано Сергея Сергеевича Прокофьева. Создавая это произведение, композитор поначалу не помышлял о скрипке – его мысли занимала флейта. Казалось бы, звучание этого инструмента – нежное, кристально чистое, почти «небесное» – менее всего подходит для тех диссонансов и прочих «музыкальных дерзостей», с которыми в первую очередь ассоциируется имя Прокофьева. Но ведь не всегда и не во всем Прокофьев представал в облике «музыкального хулигана»! Очень часто именно после самых смелых музыкальных экспериментов композитор устремлялся к классической ясности, словно «отдыхая душой» в воспоминаниях о «старых, добрых временах». И, конечно, такое душевное отдохновение было особенно необходимо в тяжелые времена – тяжелые не только для самого композитора, но и для всей страны.

1942 год. Прокофьев, как и многие советские деятели искусства, эвакуирован в Алма-Ату. Но, находясь далеко от мест военных действий, композитор чувствует себя «на переднем крае» борьбы против фашизма – он работает над масштабными произведениями, в полной мере отразившими и патриотический подъем, и ужасы войны – оперой «Война и мир», Седьмой фортепианной сонатой. В противовес этим сочинениям, в полной мере отразившим дух времени, возникает желание создать нечто совершенно иное – «в светлых и прозрачных классических тонах», как говорил композитор. Прокофьев приступает к работе над флейтовой сонатой. Завершил ее композитор в 1943 г., находясь уже в Перми.

Соната ре мажор поражает своей безоблачной ясностью, лирической задушевностью, миниатюрной хрупкостью музыкальных образов. Этот пленительный образ «былых времен» подчеркнут и прозрачностью музыкальной ткани, и строгим следованием канонам формы, зародившимся в XVIII столетия: тонико-доминантовое соотношение главной и побочной партий в первой части, повторение экспозиции (как в сонатах Йозефа Гайдна), почти буквальное повторение тем в репризе при их тональном сближении. Но Сонату ре мажор нельзя назвать стилизацией под музыку эпохи классицизма. В ней возникает своеобразный «диалог времен» – характерные для XVIII века формы насыщаются типичными прокофьевскими интонациями, резкими гармоническими «сдвигами».

В первой части – Moderato – господствует радостное настроение, не омрачаемое контрастом между лаконичными темами экспозиции. С мечтательной главной партией сопоставляется родственная ей грациозная побочная (такое соотношение тем тоже ассоциируется с сонатами Гайдна). Разработка не вносит драматического колорита – только фанфарные интонации, вырастающие из начального мотива главной партии, придают ей активный характер. Реприза приводит к умиротворенному завершению.

Вторая часть – Scherzo – пронизана стихией юмора. Но это не тот сарказм, который так часто возникает у Прокофьева, а добрая усмешка. Остроумной шуткой выглядит «приплясывающая» первая тема, формально имеющая двухдольный размер, но в ее ритме возникают очертания трехдольности. Вторая тема сочетает в себе остроту и угловатость с оттенком лирики, возникающем в вальсообразных оборотах. В среднем разделе появляется оттенок «русской старины» – его вносит архаическое звучание «пустых» квинт.

Лирическая третья часть – Andante – напоминает очаровательную миниатюру, написанную акварелью. Миниатюрна форма – простая трехчастная, мечтательна и задушевна основная тема, расцвеченная красочными гармониями.

В финале – Allegro con brio – в полной мере проявилась конкретная образность, присущая прокофьевской музыке: четвертая часть воспринимается как цепь ярких «картин»: угловатая, маршевая главная партия сменяется суетливой, напоминающей скороговорку связующей. Особенно забавно выглядит побочная партия: один из ее напоминает ученические упражнения, в противовес этим скучным «экзерсисам» возникает причудливая, веселая мелодия с обилием «украшений». Центральный эпизод оттеняет экспозицию и репризу своим лирическим характером. Завершается соната жизнерадостной кодой.

Итак, Соната для флейты и фортепиано ре мажор была написана. Произведение очень понравилось выдающемуся отечественному скрипачу, другу Прокофьева – Давиду Федоровичу Ойстраху, и он подал композитору идею создать второй ее вариант – скрипичный. Сергей Сергеевич пошел навстречу желанию скрипача. Переработка оказалась несложным делом – флейтовая партия идеально «легла» на скрипку, пришлось внести лишь незначительные изменения (в основном они касались штрихов), фортепианную же партию композитор оставил в неприкосновенности. Так родилась Соната для скрипки и фортепиано № 2 ре мажор, которую Давид Ойстрах впервые представил публике в Москве в 1944 г. (аккомпанировал ему Лев Оборин). Впоследствии соната приобрела популярность именно как скрипичная – флейтовый вариант исполняется значительно реже.

Но на этом «превратности судьбы» ре-мажорной Сонаты Прокофьева не закончились. Произведение привлекло внимание выдающегося французского флейтиста Жана Пьера Рампаля. Но музыкант познакомился со скрипичной версией, о существовании первоначальной – флейтовой – ему не было известно, поэтому Рампаль сделал собственное переложение для флейты. В настоящее время, когда флейтисты исполняют прокофьевскую Сонату, чаще всего речь идет не об авторской версии, а именно о переложении Рампаля.

Соната для скрипки и фортепиано No. 1

реклама

вам может быть интересно

Малер. Симфония No. 8 Симфонические

рекомендуем

смотрите также

Реклама