«Дон Кихот» в Новосибирске
«Я люблю работать так, чтобы каждая моя постановка стала событием», — сказал в интервью Сергей Вихарев — экс-премьер Мариинского театра и знаток «старинных гармоний», а ныне (уже который сезон!) — главный балетмейстер Новосибирского театра оперы и балета. Событием стало само появление этого профессионала в крупнейшем театре Сибири («нам очень повезло» — утверждают новосибирцы), событием — его редакция «Коппелии», отмеченная «Золотой Маской». А под занавес нынешнего сезона появился и новый «Дон Кихот» Минкуса, который Вихарев возобновил по рукописному клавиру послереволюционной поры.
Он вернул в спектакль многие утерянные мизансцены, позабытые танцы, а главное — театральность «русской Испании», которая почти исчезла в московских и петербургских постановках. И «Дон Кихот» вдруг до неузнаваемости преобразился — все в нем культурно, умно, логично и при том замечательно отрепетировано. Никакой аффектации, дурновкусия и актерской отсебятины. «В отличие от Мариинского театра, где вечно надо работать в диком темпе и жестком режиме, тут у меня были почти курортные условия — перед выпуском две недели не было репертуара, мы с утра и до ночи репетировали только этот балет, состоялись шесть оркестровых прогонов, две генеральные репетиции», — рассказывает Сергей Вихарев. Его в Новосибирске любят, ценят, полностью доверяя его знаниям и вкусу.
Новый новосибирский вариант «Дон Кихота», четвертый по счету на этой сцене, пожалуй, самый «полнометражный» в России. В отличие от «Спящей красавицы» и «Баядерки» Вихарев вовсе не стремился к созданию столь модного нынче «аутентичного варианта». Да и в случае с «Дон Кихотом» подобное невозможно — балет не «занотирован» и не значится среди раритетов гарвардской коллекции Николая Сергеева. Возобновляя спектакль, балетмейстер изучал клавир, эпоху, фото- и изоматериалы 70-х годов ХIХ века, когда впервые появился этот балет зрелого Петипа, впоследствии переработанный Горским. Вихарев бережно сохранил и более поздние вставки — фанданго Лопухова, цыганский танец Анисимовой, текст партии Эспады, предложенный Коренем. Он вернул с детства полюбившихся амурят и поварят, танец-серпантин, а также восстановил объемный игровой пролог (мы знаем только его «огрызки»), где есть и флиртующие слуга и служанка, пытающиеся спрятать огромные фолианты рыцарских романов, сводящие с ума их хозяина, и сам Дон Кихот, побеждающий рыцаря-злодея, и умыкнувший домашнюю птицу уютно-упитанный Санчо Панса...
За свой долгий век (родился он в 1869-м) всеми обожаемый и любимый «Дон Кихот» из grand ballet постепенно превратился в нескончаемый grand pas, в броско костюмированный концерт по демонстрации танцевальной техники. Испытывая пиетет к столпам русского балета, Вихарев стремился вернуть спектаклю старинный аромат, деликатно ввел в художественное русло бурлящий поток игровых мизансцен и подробно проработал их с исполнителями. Он научил новосибирских артистов, четко «артикулируя», благородно «произносить» хореографический текст как в сольных вариациях, так и в кордебалетных сценах. А женскому танцу сумел вернуть изящество и очаровательную женственность, которые особо проявились в «Сне Дон Кихота», — именно эта картина, а не привычное финальное grand pas, стала кульминационной. На сцене — экзотический остров с роскошной пальмовой рощей (живописные «под старину» декорации принадлежат Вячеславу Окуневу); на миловидных дриадах — пышные короткие платья-туники, ленты вокруг осиной талии, венки и стильные прически (художница по костюмам Татьяна Ногинова). Такие же наряды, только обильно украшенные драпировками и цветами в стиле балетной моды конца позапрошлого столетия, у двух солисток. Нежные фиалки в волосах и на тунике шаловливого Амура, который то игриво наставляет Дульсинею, то любуется ею.
В спектакле две очаровательные балерины: Анна Жарова — легкая и быстроногая Китри-Дульсинея, уютно чувствующая себя и на пуантах, и в каблучных туфельках, которые на ножках ее героини в сцене таверны; и мягкая, наделенная премьерским обликом, начинающая Наталья Ершова, исполнившая вставную вариацию и партию Повелительницы дриад. Она — надежда новосибирского балета. С чувством непринужденной позы и в деликатной манере танцует вся труппа, притом как классические, так и народно-сценические танцы. Много добрых слов можно сказать и в адрес исполнителей игровых партий. Из уважения к каждому артисту в списке исполнителей указаны даже лошадь Муся и ослица Чира, сорвавшие бурные аплодисменты. Полнозвучна игра оркестра под управлением Сергея Калагина.
...На одном дыхании незаметно пролетают четыре акта. Довольны зрители и профессионалы — в театре, несомненно, праздник! Такое нечасто бывает.
Виолетта Майниеце
