«Три королевы»: Марина Ребека снова в Москве
Первый оркестровый рецитал этой певицы из Латвии состоялся на той же самой площадке, что и нынешний: на сцене Концертного зала имени Чайковского. Это произошло в январе прошлого года по линии популярнейшего абонемента Московской филармонии. Второй концерт певицы в Москве прошел совсем недавно (8 апреля) в рамках VI Международного фестиваля вокальной музыки «Опера Априори». На этот раз тот же самый дирижер, что и был ранее, маэстро из Германии Михаэль Балке, встал за пульт Большого симфонического оркестра имени Чайковского. Оглядываясь назад, вспоминаешь, прежде всего, пеструю, лоскутную программу представленных тогда арий. Что-то убедило в них больше, что-то – меньше, но, в целом, первый московский визит исполнительницы оставил тогда вполне приятное, можно даже сказать, довольно фееричное впечатление.
На сей же раз тематическая программа под названием «Три королевы» с прицелом на сцены и арии из так называемой «тюдоровской трилогии» Доницетти, под которой по умолчанию всегда традиционно подразумевают «Анну Болейн» (1830), «Марию Стюарт» (1835) и «Роберто Деверо» (1838), произвела впечатление, мягко говоря, более чем странное. В прошлый приезд Марины Ребеки в программе концерта из репертуара бельканто прозвучала лишь каватина Нормы из одноименной оперы Беллини, которую на этот раз мы услышали на бис. Уже тогда неровность и напористость вокальной линии в ней, что стилю бельканто явно несвойственно, озадачили и насладиться в полной мере нежнейшим и трепетным cantabile Беллини не дали. И всё же услышать тогда «Casta diva» в исполнении певицы впервые было интересно, однако со второго раза интерес как-то уже и пропал…
Так что сомнения в выборе репертуара бельканто для нынешней программы возникли еще на этапе ее анонсирования. Но сомнения сомнениями, а ведь певица записала целый аудиодиск под названием «Spirito» с фрагментами из опер Беллини («Норма» и «Пират»), Доницетти («Анна Болейн» и «Мария Стюарт») и Спонтини («Весталка»), вышедший на лейбле «Prima Classic» в ноябре прошлого года – совсем недавно! Особый стиль музыки Спонтини от бельканто Беллини и Доницетти стоит, конечно же, особняком, но в первом приближении романтическое начало как раз и есть то, что их, несомненно, сближает. К слову, первым из двух бисов нынешнего вечера как раз и стала ария Джулии из второго акта «Весталки», правда, без медленного (довольно длинного) раздела «Toi, que j’implore avec effroi». Мы услышали следующую за ним весьма энергичную связку «Sur cet autel sacré … Impitoyables dieux!», спетую, опять же, чрезмерно напористо, с вокальными «накатами», с прерывистостью кантилены и «холодом» абсолютного равнодушия на сей раз на языке оригинала – французском (как это и записано на упомянутом выше CD).
Выдержать всю программу в строгом серьезном ключе исполнителям не удалось, так как среди фрагментов из «Анны Болейн», «Марии Стюарт» и «Роберто Деверо» всё-таки затесалась увертюра к одной комической опере Доницетти – к «Дону Паскуале» (1842). Идя на любой оркестровый оперный рецитал любого исполнителя, мы, собственно, идем слушать певцов, вряд ли – оперные увертюры, неизбежные в концертах подобного рода как «заполнители времени». Впрочем, в качестве концертной пьесы даже увертюру к «Дону Паскуале» исполняют у нас не так часто, а уж увертюры к «Анне Болейн» и «Роберто Деверо», которые прозвучали в этот вечер, можно сказать, не исполняются у нас совсем.
Так что именно с репертуарной точки зрения инструментальная часть программы предстала довольно интересной. Однако испытать радость музыкального удовольствия от исполнения оркестровых фрагментов оказалось сложно. Для того, чтобы картина была обратной, ни оркестр, ни дирижер сколько-нибудь заметных усилий не приложили: тонкое изящество этой лишь только на первый взгляд простой музыки ими так и не постигнуто. А ситуация с оркестровым вступлением к «Марии Стюарт», к которому практически нон-стоп «прилепили» выходную сцену титульной героини этой оперы, вообще комична, ибо это краткое вступление сходу перетекает во вступительный хор, и вычленение его в концерте как самостоятельный оркестровый номер просто нелепо по самóй сути!
Но зато перед каждым из четырех заявленных в этот вечер вокальных фрагментов (по два в каждом отделении) в слушательской программке был «красиво» прописан и номер инструментальный: перед выходной сценой Марии Стюарт – то самое пресловутое вступление, а перед ее финальной сценой – увертюра к «Дону Паскуале» (причем эти блоки открывали каждое из отделений вечера). Финалом первого отделения стал блок из «Роберто Деверо» (увертюра и финальная сцена Елизаветы), а финалом второго – из «Анны Болейн» (увертюра и финальная сцена Анны). Безусловно, для репертуара отечественных концертных залов такая подборка вокальных фрагментов бельканто далеко не тривиальна, но при этом объективная сложность вычленения этих фрагментов из общей ткани оперы связана с тем, что в них щедро интегрированы и реплики других персонажей, и хор.
Когда в программе всего одна певица-солистка, всё «лишнее» неизбежно приходится выбрасывать, но при этом состыковывать оставшееся, когда номер состоит из нескольких разделов, не всегда ведь удается музыкально гладко, поэтому, что петь, а что не петь, зависит лишь от волеизъявления самогó исполнителя, «договорившегося» с дирижером. На сей раз в условиях ограниченных возможностей концерта выходная сцена Марии Стюарт предстала оптимально полной (речитатив, каватина и кабалетта «Guarda: su’ prati appare … Oh, nube! Che lieve per l’aria ti aggiri … Nella pace del mesto riposo»), но финальная сцена Марии де-факто редуцировалась до финальной стретты «Ah! Se un giorno da queste ritorte», которая без сantabile главной героини «Di un cor che more reca il perdono», потеряв свою привязку, оторвалась и «повисла в воздухе». Пусть в опере две части номера разделены каскадом промежуточных реплик, эти две части составляют единое, неделимое целое, а финал без начала, увы, невольно превратился на этот раз в «неразогретый» полуфабрикат.
Концертная конструкция финальной сцены Елизаветы «E Sara in questi orribili momenti … Vivi, ingrato, a lei d’accanto … Quel sangue versato al cielo s’innalza» из «Роберто Деверо», из которой между второй и третьей частями «лишнего» объективно исключено даже больше, чем из финала «Марии Стюарт», никаких вопросов не вызывает: «всё главное для пения» в ней сохранено. То же – и в конструкции финала Анны «Piangete voi? Donde tal pianto? … Al dolce guidami castel natio … Coppia iniqua, l’estrema vendetta» из «Анны Болейн». Вопросы вызывают лишь напористо-зычный, неровный, интонационно открытый стиль «холодной», пронзительно резкой вокализации: то, что мы услышали в Москве в Концертном зале имени Чайковского, со стилем бельканто имело мало общего…
Из услышанного в аудиодиск «Spirito» не вошли лишь только фрагменты из «Роберто Деверо», а при студийной (неконцертной) записи этого диска в зрительном зале театра «Массимо» в Палермо, который и был превращен в студию, в распоряжении певицы значился не только оркестр, но и хор этого театра (дирижер – Ядер Биньямини). Так что в записи при хоровой поддержке дело обстоит куда «веселее»! Да и сами саундтреки диска, акустически «умащенные», смикшированные, идеально сведенные по последнему слову звукозаписи XXI века, слушаются намного «веселее», чем на концерте вживую!
Специфика подобного рода записей всегда состоит в том, что любую неточность, ведь певцы – тоже живые люди, всегда можно поправить, перепеть заново, при необходимости переделать то, что, возможно, при прослушивании не удовлетворило самого исполнителя или, к примеру, дирижера. Искусство звукозаписи – тоже искусство, даже когда речь идет о записи живого спектакля («перепеть» его, конечно, нельзя, но «окутать» саундтрек аурой благородной эффектности технически можно). Поистине фееричное впечатление произвел кинопоказ в записи «Дон Жуана» Моцарта из нью-йоркского театра «Метрополитен-опера» (2011). Он приурочен к нынешнему визиту Марины Ребеки и состоялся при содействии Арт-объединения «CoolConnections» 6 апреля в кинотеатре «Иллюзион». В подчеркнуто классической постановке британца Майкла Грэндэйджа певица предстала изумительной Донной Анной – музыкально роскошной, инструментально точной, артистически яркой!
В качестве бонуса перед киносеансом публику пригласили на творческую встречу с ней, но главными, понятно, стали живые впечатления от концерта. Они-то и убедили в том, что на сегодняшний день стадию «производства бельканто» голос певицы просто миновал. К этому рецензента упорно подводил и весь ее путь на Россиниевском фестивале в Пезаро, о чём речь шла в прошлый приезд артистки. Нынешний концерт, хотя и вызвал большой интерес, вокальным откровением не стал. Бельканто – субстанция весьма прихотливая, а мировой клуб его истинных «медиумов» элитарен, но порой членство в нём завершается, и продлить его аудиодиском «Spirito», как ни крути, вряд ли уже возможно…
Фото Ирины Шымчак
