В Мариинском театре прошел концерт одного из самых известных его солистов — тенора Владимира Галузина. Этот певец востребован сегодня на лучших оперных сценах мира. Тем приятнее, что в последнее время он достаточно регулярно выступает в Санкт-Петербурге. За год с небольшим он принял участие в премьере «Турандот», спел «Отелло» и дважды «Пиковую даму».
Получается, что завсегдатаи Мариинки смогли увидеть его почти во всех лучших ролях. Репертуар Галузина за рубежом достаточно ограничен. К уже перечисленному можно добавить Каварадосси в «Тоске» и, уже с оговорками, Манрико в «Трубадуре». Удивляться тут особенно нечему — певцов на драматический репертуар сегодня катастрофически не хватает, имеющиеся идут буквально нарасхват. При этом уникальные фигуры вроде Доминго могут позволить себе делать паузы в выступлениях и готовить новые роли. Большинство же выбирают узкую специализацию и переезжают из театра в театр с небольшим чемоданчиком, в котором, если покопаться, может ничего и не оказаться, кроме двух запетых до дыр партий.
К счастью, Галузин счастливо избежал подобной крайности. Он не остановился в развитии. Наоборот, возникает впечатление, что он только обогащает свое актерское мастерство, исполняя одну и ту же роль в различных постановках. Благо певцу везет на режиссеров. Достаточно вспомнить его великолепные работы в спектаклях выходцев из драматического театра: Чхеидзе, Галибина, Додина. Или режиссерам с ним повезло, тут уж как посмотреть: Галузин, как мало кто другой, способен воплотить тончайшие оттенки чувств своих героев, приближаясь временами к идеалу «поющего актера».
Концерт в Мариинке стал демонстрацией сегодняшних возможностей артиста, не скрыв, однако, и встающие перед ним проблемы. Яркая особенность голоса Галузина — его особенная баритональная окраска, проявившаяся в последнее время. С нею непосредственно связана и главная трудность — нестабильность в высоком регистре. Мало кто из теноров столь высокого уровня заставляет так переживать за судьбу си-бемолей и си-бекаров, как Галузин. Но, право, это тот случай, когда художественное впечатление позволяет извинить очень многое. Особенно эффектным образом необычный для тенора тембр сработал в роли Отелло (фрагменты этой оперы составили первое отделение концерта). В финальном дуэте с Дездемоной кажется, что это не Отелло бросает свои реплики, а «темный» голос Яго рвется из его груди. Наваждение отступает, светлеет вокальный колорит — певец мастерски добавляет традиционно теноровых обертонов, — но уже поздно, невинная жертва мертва. Можно понять, почему Владимира Галузина сегодня считают одним из лучших (если не лучшим) исполнителем этой роли.
Решение не нанизывать друг на друга отдельные арии из опер, а сосредоточиться на нескольких, оказалось удачным. Лишь два пункта программы прошли в обычном концертном антураже — песенка де Грие из «Манон Леско» Пуччини и ария Каварадосси из третьего действия «Тоски». Благо даже второй из этих номеров имеет вполне самостоятельное значение, являясь своего рода стоп-кадром в развитии действия. И заодно позволяет оценить мощь голоса, свободно пробивающего оркестровую массу в финальном «la vita», поющемся на излете дыхания и составляющем мучительную проблему для многих — но не для Галузина.
Стоит сказать, что оркестр под управлением Валерия Гергиева играл в этот вечер до «полной гибели всерьез», далеко уйдя от функций удобного аккомпанемента бенефису. Когда отзвучала интродукция к «Пиковой даме», в зале не раздалось ни единого звука — ни обязательных, по идее, аплодисментов, ни, кажется, даже вздоха. Вместе с Татьяной Павловской (она же пела Дездемону в первом отделении) Галузин убедительно провел сцену Германа и Лизы из второй картины оперы и финальную арию «Что наша жизнь?». Словно еще раз зафиксировал свою сегодняшнюю интерпретацию образа. Быть может, в ближайшем будущем его Герман обретет новые черты — совсем скоро Галузину предстоит принять участие в новой постановке «Пиковой дамы» в Берлине, которую осуществляет Мариуш Трелиньский.
Дмитрий Абаулин