Jonas Kaufmann
Йонас Кауфман (нем. Jonas Kaufmann; род. 10 июля 1969, Мюнхен, ФРГ) — немецкий оперный певец (тенор).
Самый востребованный тенор в мировой опере, чей график плотно расписан на пятилетку вперёд, обладатель приза итальянских критиков за 2009 год и звукозаписывающих компаний «Classica Awards» за 2011-й. Артист, имя которого в афише гарантирует аншлаги практически на любое название в лучших европейских и американских оперных домах. К этому можно добавить констатируемую всеми неотразимую сценическую внешность и наличие пресловутой харизмы… Пример молодому поколению, объект чёрно-белой зависти для коллег-соперников – всё это он, Йонас Кауфман.
Шумный успех обрушился на него не так давно, в 2006-м, после сверхудачного дебюта в «Метрополитен». Многим казалось, что красавец-тенор вынырнул ниоткуда, а кое-кто и по сей день считает его просто баловнем судьбы. Однако биография Кауфмана – тот самый случай, когда свои плоды принесло гармоничное поступательное развитие, с умом выстраиваемая карьера и неподдельная увлеченность артиста своей профессией. «Я никогда не мог понять, почему опера не слишком популярна, – утверждает Кауфман. – Ведь это так весело!»
Увертюра
Его любовь к опере и музыке началась в раннем детстве, хотя родители, выходцы из Восточной Германии, обретшие в начале 60-х пристанище в Мюнхене, не были музыкантами. Отец работал страховым агентом, мать – профессиональный педагог, после рождения второго ребёнка (сестра Йонаса на пять лет его старше) полностью посвятила себя семье и воспитанию детей. Этажом выше жил дедушка, страстный почитатель Вагнера, часто спускавшийся в квартиру к внукам, и исполнявший за фортепиано любимые оперы. «Он делал это просто для собственного удовольствия, – вспоминает Йонас, – сам пел тенором, женские партии пропевал фальцетом, но вкладывал в это исполнение столько страсти, что для нас, детей, это было гораздо более увлекательно и в конечном итоге более познавательно, чем послушать диск на первоклассном оборудовании». Отец ставил детям пластинки с симфонической музыкой, среди них встречались симфонии Шостаковича и концерты Рахманинова, и общий пиетет к классике был столь велик, что детям долгое время не разрешалось переворачивать пластинки, чтобы ненароком их не повредить.
В пять лет мальчика повели на оперный спектакль, это была совсем не детская «Мадам Баттерфляй». То первое, яркое как удар впечатление, певец любит вспоминать до сих пор.
Но не последовало после того музыкальной школы, и бесконечных бдений за клавишами или со смычком (хотя с восьми лет Йонас начал заниматься на фортепиано). Умные родители отдали сына в строгую классическую гимназию, где кроме обычных предметов преподавали латынь и древнегреческий, и до 8-го класса даже не было девочек. Но зато был хор, руководимый увлечённым молодым педагогом, и петь там вплоть до выпускного класса было радостью, наградой. Даже обычная возрастная мутация прошла плавно и незаметно, ни на день не прервав занятий. Тогда же состоялись и первые платные выступления – участие в церковных и городских праздниках, в последнем классе даже служба хористом в Принц-Регент-театре.
Весёлый Йони рос обычным парнем: гонял в футбол, слегка проказил на уроках, интересовался новинками техники и даже спаял радиоприёмник. Но в то же время существовал и семейный абонемент в Баварскую оперу, где в 80-е годы выступали лучшие мировые певцы и дирижёры, и ежегодные летние поездки по разным историческим и культурным местам Италии. Отец был страстным италоманом, уже в зрелом возрасте сам выучил итальянский язык. Позднее на вопрос журналиста: «А не хотелось ли Вам, г-н Кауфман, готовясь к роли Каварадосси, поехать в Рим, посмотреть на Замок Святого Ангела и т.д.?» Йонас просто ответит: «Зачем ехать специально, я всё это видел ещё ребёнком».
Тем не менее, по окончании школы на семейном совете было решено, что мужчина должен получить надёжную техническую специальность. И он поступил на математический факультет Мюнхенского университета. Продержался два семестра, но тяга к пению пересилила. Ринулся в неизведанное, бросил университет и стал студентом Высшей школы музыки в Мюнхене.
Allegro non troppo
О своих консерваторских педагогах по вокалу Кауфман не любит вспоминать. По его словам, «они считали, что немецкие теноры должны все петь как Петер Шрайер, — то есть лёгким, светлым звуком. Мой голосок напоминал Микки Мауса. Да и чему можно научить толком за два урока по 45 минут в неделю! Высшая школа – это сплошное сольфеджио, фехтование и балет». Фехтование и балет, впрочем, еще сослужат Кауфману добрую службу: его Зигмунд, Лоэнгрин и Фауст, Дон Карлос и Хозе убедительны не только вокально, но и пластически, в том числе и с оружием в руках.
Профессор по камерному классу Хельмут Дойч вспоминает о Кауфмане-студенте, как о весьма легкомысленном юноше, которому всё легко давалось, но сам он не сильно зацикливался на учёбе, особым авторитетом среди сокурсников пользовался за знание всех новинок поп- и рок-музыки и умение быстро и хорошо починить любой магнитофон или проигрыватель. Однако Высшую школу Йонас окончил в 1994 году с отличием сразу по двум специальностям – как оперный и камерный певец. Именно Хельмут Дойч станет через десять с лишним лет его постоянным партнёром по камерным программам и записям.
Но в родном, горячо любимом Мюнхене пригожий отличник с лёгким, но вполне тривиальным тенорком оказался никому не нужен. Даже на эпизодические роли. Постоянный контракт удалось найти только в Саарбрюккене, в не самом первостатейном театре на «крайнем Западе» Германии. Два сезона, говоря по-нашему, в «моржах» или красиво, по-европейски, в компримариях, малюсеньких ролях, но часто, иногда каждый день. Дала себя знать изначально неправильная постановка голоса. Петь становилось всё труднее, уже появились мысли о возврате к точным наукам. Последняя капля – выход в роли одного из Оруженосцев в «Парсифале» Вагнера, когда на генеральной репетиции дирижёр при всех заявил: «Тебя не слышно» – а голоса не было вовсе, даже говорить больно.
Коллега, пожилой бас, сжалился, дал телефон педагога-спасителя, жившего в Трире. Его имя – Майкл Родес – вслед за Кауфманом с благодарностью теперь вспоминают тысячи его поклонников.
Грек по рождению, баритон Майкл Родес много лет пел в различных оперных театрах в США. Он не сделал выдающейся карьеры, но многим помог обрести свой, настоящий голос. К моменту встречи с Йонасом маэстро Родесу перевалило за 70, так что общение с ним стало ещё и редкой исторической школой, восходящей к традициям начала ХХ века. Сам Родес занимался у Джузеппе ди Луки (1876-1950), одного из самых замечательных баритонов и вокальных педагогов ХХ века. От него Родес перенял технику расширения гортани, дающую голосу звучать свободно, без напряжения. Пример такого пения можно услышать на сохранившихся грамзаписях ди Луки, среди которых есть и дуэты с Энрико Карузо. И если учитывать тот факт, что ди Лука пропел 22 сезона подряд в «Метрополитен» главные партии, но даже на его прощальном концерте в 1947 году (когда певцу было 73 года) голос звучал полноценно, то можно сделать вывод, что эта методика не только даёт совершенную вокальную технику, но и продлевает певцу его творческую жизнь.
Маэстро Родес объяснил молодому немцу, что свобода и умение распределять свои силы и есть главные секреты старой итальянской школы. «Чтобы после спектакля казалось – можешь ещё раз пропеть целую оперу!» Он вынул его истинный, тёмно-матовый баритональный тембр, поставил яркие верхние ноты, «золотые» для теноров. Уже через несколько месяцев после начала занятий Родес уверенно предсказывал ученику: «Ты у меня будешь Лоэнгрином».
Совмещать занятия в Трире с постоянной работой в Саарбрюккене в какой-то момент оказалось невозможным, и молодой певец, наконец почувствовавший себя профессионалом, решил уйти в «свободное плавание». Из своего первого постоянного театра, к труппе которого он сохранил самые дружеские чувства, он увёз не только опыт, но и ведущую меццо-сопрано Маргарет Йосвиг, вскоре ставшую его женой. Появились первые крупные партии в Гейдельберге (оперетта З. Ромберга «Принц-студент»), Вюрцбурге (Тамино в «Волшебной флейте»), Штутгарте (Альмавива в «Севильском цирюльнике»).
Accelerando
1997-98 годы принесли Кауфману важнейшие работы и принципиально иной подход к существованию в опере. Поистине судьбоносной стала встреча в 1997 году с легендарным Джорджо Стрелером, который выбрал Йонаса из сотен претендентов на роль Феррандо для новой постановки «Così fan tutte». Работу с мэтром европейского театра, хотя и непродолжительную по времени и не доведенную мастером до финала (Стрелер умер от инфаркта за месяц до премьеры) Кауфман вспоминает с неизменным восторгом перед гением, сумевшим своими полными юношеского огня репетициями дать молодым артистам мощный толчок к драматическому совершенствованию, к познанию актёрской правды существования в условности оперного театра. Спектакль со сборной командой молодых талантливых певцов (партнёршей Кауфмана была грузинское сопрано Этери Гвазава) был записан итальянским телевидением, имел успех на гастролях в Японии. Но всплеска популярности, обилия предложений от первых европейских театров тенору, обладающему всей суммой желаемых для молодого героя-любовника качеств, не последовало. Очень постепенно, не торопясь, ничуть не заботясь о раскрутке, рекламе, он готовил новые партии.
Штутгартская опера, ставшая «базовым театром» для Кауфмана в то время, была оплотом самой передовой мысли в музыкальном театре: там ставили Ханс Нойенфельс, Рут Бергхаус, Йоханнес Шааф, Петер Муссбах и Мартин Кушей. Работа с Кушеем над «Фиделио» в 1998 (Жакино), по воспоминаниям Кауфмана, стала первым мощным опытом существования в режиссерском театре, где каждый вздох, каждая интонация исполнителя обусловлена одновременно музыкальной драматургией и режиссерской волей. За роль Эдриси в «Короле Рогере» К. Шимановского немецкий журнал «Opernwelt» назвал молодого тенора «открытием года».
Параллельно с выступлениями в Штутгарте Кауфман появляется в «Ла Скала» (Жакино, 1999), в Зальцбурге (Бельмонт в «Похищении из сераля), дебютирует в «Ла Моннэ» (Бельмонт) и Цюрихской опере (Тамино), в 2001 впервые поет в Чикаго, не рискнув, однако, начать сразу с главной партии в вердиевском «Отелло», и ограничившись выходом в роли Кассио (так же он поступит с парижским дебютом в 2004). В те годы, по собственным словам Йонаса, он и не мечтал о положении первого тенора на сценах «Мет» или «Ковент-Гардена»: «Мне до них было, как до Луны!»
Poco a poco
С 2002 года Йонас Кауфман – штатный солист Цюрихской оперы, в то же время ширится география и репертуар его выступлений в городах Германии и Австрии. В концертных и semi-stage версиях он исполнил «Фиделио» Бетховена, и «Разбойников» Верди, партии тенора в 9-й симфонии, оратории «Христос на Масличной горе» и Торжественной мессе Бетховена, «Сотворении мира» Гайдна и Мессе Ми-бемоль мажор Шуберта, Реквиеме Берлиоза и «Фауст-симфонии» Листа; камерные циклы Шуберта…
В 2002 произошла первая встреча с Антонио Паппано, под руководством которого в «Ла Моннэ» Йонас принял участие в нечастой постановке сценической оратории Г. Берлиоза «Осуждение Фауста». Удивительно, что блестящее выступление Кауфмана в сложнейшей заглавной партии в партнёрстве с замечательным басом Жозе Ван Даммом (Мефистофелем) не получило широкого отклика в прессе. Впрочем, пресса не баловала тогда Кауфмана излишним вниманием, но к счастью, многие его работы тех лет запечатлены на аудио и видео.
Цюрихская опера, руководимая в те годы Александром Перейрой, предоставила Кауфману разнообразнейший репертуар и возможность совершенствоваться вокально и сценически, сочетая лирический репертуар с крепким драматическим. Линдор в «Нине» Паизиелло, где в заглавной роли выступила Чечилия Бартоли, «Идоменей» Моцарта, император Тит в его же «Милосердии Тита», Флорестан в «Фиделио» Бетховена, ставший впоследствии визитной карточкой певца, Герцог в «Риголетто» Верди, из небытия возрождённый «Фьеррабрас» Ф. Шуберта, – каждый образ вокально и актёрски исполнен зрелого мастерства, достоин остаться в истории оперы. Любопытные постановки, мощный ансамбль (рядом с Кауфманом на сцене – Ласло Полгар, Веселина Казарова, Чечилия Бартоли, Михаэль Фолле, Томас Хэмпсон, за пультом – Николаус Арнонкур, Франц Вельзер-Мёст, Нелло Санти…)
Но по-прежнему Кауфман остаётся «широко известным в узких кругах» завсегдатаев немецкоязычных театров. Ничего не меняет даже его дебют в лондонском «Ковент-Гардене» в сентябре 2004 года, когда он заменил внезапно выбывшего Роберто Аланью в «Ласточке» Дж. Пуччини. Именно тогда состоялось знакомство с примадонной Анжелой Георгиу, сумевшей по достоинству оценить незаурядные данные и партнёрскую надёжность молодого немца.
A piena voce
«Час пробил» в январе 2006 года. Как до сих пор говорят некоторые с ехидством, всё дело в совпадении: ведущий тогда тенор «Mет» Роландо Виллазон надолго прервал выступления из-за серьёзных проблем с голосом, срочно нужен был Альфред в «Травиате», капризная к выбору партнёров Георгиу вспомнила и предложила Кауфмана.
Аплодисменты после 3-го акта новому Альфреду были столь оглушительны, что, как вспоминает Йонас, у него почти подкосились ноги, он невольно подумал: «Неужели это сделал я?» Фрагменты того спектакля сегодня можно найти в You Tube. Странное чувство: яркий вокал, темпераментно сыграно. Но почему именно банальный Альфред, а не его глубокие незапетые предыдущие роли, положил начало звёздной популярности Кауфмана? Партнёрская по своей сути партия, где много прекрасной музыки, но ничего принципиального в образ нельзя внести в силу авторской воли, потому что эта опера – про неё, про Виолетту. Но, возможно, именно этот эффект неожиданного потрясения от очень свежего исполнения, казалось бы, досконально изученной партии, и принес столь оглушительный успех.
Именно с «Травиаты» начался всплеск звёздной популярности артиста. Сказать, что он «проснулся знаменитым», пожалуй, будет натяжкой: оперная популярность далека от известности кино- и телезвёзд. Но начиная с 2006 года за 36-летним, далеко не юным по сегодняшним критериям певцом, начали охотиться лучшие оперные дома, соблазняя его наперебой заманчивыми контрактами.
В том же 2006-м он поет в Венской государственной опере («Волшебная флейта»), дебютирует в роли Хозе в «Ковент-Гардене» («Кармен» с Анной-Катериной Антоначчи имеет оглушительный успех, как и выпущенный диск с записью спектакля, а роль Хозе на многие годы сделается еще одной не только знаковой, но и любимой); в 2007 поет Альфреда в Парижской Опере и «Ла Скала», выпускает первый сольный диск «Романтические арии»…
Следующий, 2008 год, добавляет к списку покорённых «первых сцен» Берлин с «Богемой» и Лирическую оперу в Чикаго, где Кауфман выступил с Натали Дессей в «Манон» Массне.
В декабре 2008-го состоялся пока единственный его концерт в Москве: Дмитрий Хворостовский пригласил Йонаса в свою ежегодную концертную программу в Кремлёвском дворце съездов «Хворостовский и друзья».
В 2009-м Кауфман был признан гурманами в Венской опере в партии Каварадосси в «Тоске» Пуччини (его дебют в этой знаковой роли состоялся годом раньше в Лондоне). В том же 2009-м состоялось возвращение в родной Мюнхен, образно говоря, не на белом коне, но с белым лебедем – «Лоэнгрин», транслировавшийся в прямом эфире на огромных экранах на Макс-Йозеф Плац перед зданием Баварской оперы, собрал тысячи восторженных земляков, со слезами на глазах внимавших проникновенному «In fernem Land». Романтического рыцаря узнали даже в футболке и кроссовках, навязанных ему постановщиком.
И, наконец, открытие сезона в «Ла Скала», 7 декабря 2009. Новый Дон Хозе в «Кармен» — неоднозначно воспринятый спектакль, но безусловный триумф баварского тенора. Начало 2010 года – победа над парижанами на их поле, «Вертер» в Опере Бастилии, признанный критиками безупречный французский, полное слияние с образом И. В. Гёте и с романтической стилистикой Массне.
Con tutta anima
Хочется отметить, что всегда, когда в основе либретто лежит немецкая классика, Кауфман проявляет особую трепетность. Будь это «Дон Карлос» Верди в Лондоне или недавно в Баварской опере – он вспоминает нюансы из Шиллера, тот же «Вертер» или, особенно, «Фауст», неизменно вызывающие в памяти гётевских персонажей. Образ продавшего душу Доктора неразлучен с певцом на протяжении многих лет. Можно вспомнить и его участие в «Докторе Фаусте» Ф. Бузони в эпизодической роли Студента, и уже упомянутое «Осуждение Фауста» Берлиоза, и «Фауст-симфонию» Ф. Листа, и арии из «Мефистофеля» А. Бойто, включённые в сольный CD «Арии веризма». О его первом обращении к Фаусту Ш. Гуно в 2005 году в Цюрихе можно судить только по доступной в Сети рабочей видео-записи из театра. Но два совершенно различных спектакля текущего сезона – в «Мет», транслировавшийся в прямом эфире в кинотеатрах всего мира, и более скромный в Венской опере, дают представление о продолжающейся работе над неисчерпаемым образом мировой классики. При этом сам певец признаётся, что для него идеальное воплощение образа Фауста – в поэме Гёте, а для её адекватного переноса на оперную сцену понадобился бы объём вагнеровской тетралогии.
Он вообще очень много читает серьёзной литературы, следит за новинками элитарного кино. Интервью Йонаса Кауфмана, причём не только на родном немецком, но и на английском, итальянском, французском языках – неизменно увлекательное чтение: артист не отделывается общими фразами, а рассуждает о своих персонажах и о музыкальном театре в целом взвешенно и глубоко.
Allargando
Нельзя не сказать о ещё одной грани его творчества – камерном исполнительстве и участии в симфонических концертах. Каждый год он не ленится делать новую программу из родных Lieder в тандеме с бывшим профессором, а ныне другом и чутким партнёром Хельмутом Дойчем. Интимность, откровенность высказывания не помешала осенью 2011 собрать полный 4000 тысячный зал «Метрополитен» на таком камерном вечере, чего не было здесь 17 лет, со времён сольного концерта Лучано Паваротти. Особая «слабость» Кауфмана – камерные произведения Густава Малера. С этим мистическим автором он ощущает особое родство, о чём высказывался неоднократно. Уже спеты большинство романсов, «Песнь о Земле». Совсем недавно специально для Йонаса молодой руководитель Бирмингемского оркестра рижанин Андрис Нельсонс разыскал никогда не исполнявшийся вариант «Песен об умерших детях» Малера на слова Ф. Рюккерта в теноровой тональности (на малую терцию выше оригинала). Проникновение и попадание Кауфманом в образный строй произведения изумительно, его интерпретация встаёт в один ряд с классической записью Д. Фишера-Дискау.
График артиста плотно расписан до 2017 года, его все хотят и соблазняют разными предложениями. Певец сетует, что это и дисциплинирует, и сковывает одновременно. «Попробуйте спросить у художника, какими красками он будет пользоваться и что захочет нарисовать через пять лет? А нам приходится подписывать контракты так заранее!» Иные упрекают его за «всеядность», за то, что чересчур смело чередует Зигмунда в «Валькирии» с Рудольфом в «Богеме», а Каварадосси с Лоэнгрином. Но Йонас на это отвечает, что именно в чередовании музыкальных стилей видит залог вокального здоровья и долголетия. В этом ему пример старший друг Пласидо Доминго, спевший рекордное количество самых разных партий.
Нового totontenore, как его прозвали итальянцы («всепоющий тенор») кто-то считает слишком немцем в итальянском репертуаре, и слишком итальянизированным в операх Вагнера. А для Фауста или Вертера ценители французского стиля предпочитают более традиционные лёгкие и светлые голоса. Что ж, о вокальных вкусах можно спорить долго и безрезультатно, восприятие живого человеческого голоса сродни восприятию запахов, так же индивидуально.
Бесспорно одно. Йонас Кауфман – самобытный артист на современном оперном Олимпе, наделённый редким комплексом всех природных данных. Частые сравнения с самым ярким немецким тенором, безвременно погибшим в 36 лет Фрицем Вундерлихом или с блистательным «принцем оперы» Франко Корелли, также обладавшим не только тёмной окраски потрясающим голосом, но и голливудской внешностью, а ещё с Николаем Геддой, тем же Доминго и т.д. кажутся необоснованными. При том, что сам Кауфман воспринимает сравнения с великими коллегами прошлого как комплимент, с благодарностью (что бывает далеко не всегда среди певцов!), он – сам по себе явление. Его актёрские трактовки подчас ходульных персонажей оригинальны и убедительны, а вокал в лучшие моменты поражает отточенностью фразировки, потрясающими пиано, безупречной дикцией и идеальным смычковым звуковедением. Да, сам природный тембр, возможно, кому-то кажется лишённым неповторимой узнаваемой окраски, инструментальным. Но этот «инструмент» сравним с лучшими альтами или виолончелями, а владелец его по-настоящему одухотворён.
Йонас Кауфман бережно относится к своему здоровью, регулярно занимается йоговской гимнастикой, аутотренингом. Любит плавать, обожает пешие и вело-прогулки, особенно в родных баварских горах, на берегу Штарнбергского озера, где теперь его дом. Очень трепетно относится к семье, подрастающей дочери и двум сыновьям. Переживает, что оперная карьера жены принесена в жертву ему и детям, и радуется редким совместным концертным выступлениям с Маргарет Йосвиг. Каждые короткие «каникулы» между проектами стремится проводить с родными, заряжаясь силами для новой работы.
Он по-немецки прагматичен, обещает спеть «Отелло» Верди не раньше, чем «пройдёт» через «Трубадура», «Бал-маскарад» и «Силу судьбы», а про партию Тристана пока конкретно не загадывает, шутя напоминая, что первый Тристан умер после третьего спектакля в 29 лет, а он хочет жить долго и допеть до 60.
Для его пока немногочисленных российских поклонников особый интерес представляют уже неоднократно оброненные слова Кауфмана об интересе к Герману в «Пиковой даме»: «Безумно хочу сыграть этого затесавшегося в Россию сумасшедшего и одновременно рационального немца». Но одно из препятствий – он принципиально не поёт на языке, на котором не говорит. Что ж, будем надеяться – либо лингвистически способный Йонас одолеет вскоре и наш «великий и могучий», либо ради гениальной оперы Чайковского поступится принципом и выучит коронную партию драматического тенора русской оперы по подстрочнику, как все. То, что это у него получится – не сомневаемся. Главное, чтобы хватило на всё сил, времени и здоровья. Верится, тенор Кауфман только входит в свой творческий зенит!
Татьяна Белова, Татьяна Елагина, 2015 год
Дискография:
Сольные альбомы
• Richard Strauss. Lieder. Harmonia mundi, 2006 (c Хельмутом Дойчем)
• Romantic Arias. Decca, 2007 (дир. Марко Армильято)
• Schubert. Die Schöne Müllerin. Decca, 2009 (c Хельмутом Дойчем)
• Sehnsucht. Decca, 2009 (дир. Клаудио Аббадо)
• Verismo Arias. Decca, 2010 (дир. Антонио Паппано)
Оперы
СD
• Marschner. Der Vampyr. Capriccio (DELTA MUSIC), 1999 (дир. Froschauer)
• Weber. Oberon. Philips (Universal), 2005 (дир. Джон-Элиот Гардинер)
• Humperdinck. Die Königskinder. Accord, 2005 (запись с фестиваля в Монпелье, дир. Филип Жордан)
•
Puccini. Madama Butterfly. EMI, 2009 (дир. Антонио Паппано)
• Beethoven. Fidelio. Decca, 2011 (дир. Клаудио Аббадо)
DVD
• Paisiello. Nina, o sia la pazza per amore. Arthaus Musik. Opernhaus Zürich, 2002
• Monteverdi. Il ritorno d’ Ulisse in patria. Arthaus. Opernhaus Zürich, 2002
• Beethoven. Fidelio. Arthaus Musik. Opernhaus Zürich, 2004
• Mozart. La clemenza di Tito. EMI classics. Opernhaus Zürich, 2005
• Schubert. Fierrabras. EMI classics. Opernhaus Zürich, 2007
• Bizét. Carmen. Decca. A Royal Opera House, 2007
• Strauss. Der Rosenkavalier. Decca. Baden-Baden, 2009
• Wagner. Lohengrin. Decca. Bayerische Staatsoper, 2009
• Massenet. Werther. Decca. Paris, Opéra Bastille, 2010
• Puccini. Tosca. Decca. Opernhaus Zürich, 2009
• Ciléa. Adriana Lecouvreur. Decca. A Royal Opera House, 2011
Примечание:
Биография Йонаса Кауфмана в виде развернутого интервью с комментариями коллег и звезд мировой оперы вышла в виде книги: Thomas Voigt. Jonas Kaufmann: «Meinen die wirklich mich?» (Henschel Verlag, Leipzig 2010).